«ЛУЧШЕ УМРУ, ЧЕМ ВЕРНУСЬ»: ГЕЯ ИЗ УЗБЕКИСТАНА ХОТЯТ ДЕПОРТИРОВАТЬ НА РОДИНУ

23-летнего Рустама, уроженца Узбекистана, высылают из России по решению Зюзинского районного суда якобы за нарушение миграционного законодательства. На родине ему грозят тюремное заключение и пытки из-за сексуальной ориентации. По словам экспертов, в январе 2020 года у сотрудников миграционной службы появилось негласное указание: выдворять всех мигрантов после того, как они получают отказ в предоставлении статуса беженца. ​

«Полицейские пришли ко мне домой, сказали, что мое присутствие в России делает жизнь граждан небезопасной, и отвезли в отделение. За два дня до этого я получил отказ в предоставлении статуса беженца. Думаю, это была спланированная акция», – рассказал Рустам Радио Свобода.

Рустам приехал вместе с родителями в Россию шесть лет назад. Родители вернулись в Узбекистан, а он решил остаться. «На родине я постоянно чувствовал себя небезопасно. В 13 лет я узнал, что мне нравятся мальчики, но не мог открыто никому рассказать о том, что я гей. В Узбекистане даже произносить это слово страшно», – говорит молодой человек.

По его словам, в школе над ним часто подшучивали одноклассники, называя его «слишком женственным». Потом о его принадлежности к ЛГБТ-сообществу начали догадываться родственники. «В России я впервые перестал бояться и прятаться», – утверждает Рустам.

Чтобы не возвращаться на родину, он решил поступить в университет (название учебного заведения он просил не указывать). Одновременно работал официантом в гостинице. «Я окончил два курса, а потом бросил – понял, что все равно не смогу доучиться», – рассказывает Рустам.

Во время учебы он начал встречаться с парнями, набил татуировки и стал носить серьги. «Я наконец-то почувствовал себя свободно. У меня заканчивался патент на работу, и я пошел его продлевать. Меня отправили на медосмотр, и там я узнал о своем положительном ВИЧ-статусе», – вспоминает уроженец Узбекистана.

Патент ему в итоге не продлили, так как, согласно российскому законодательству, иностранные граждане с положительным ВИЧ-статусом подлежат депортации. «Я понимал, что в Узбекистан вернуться я не могу, потому что тогда мне придется всем рассказать о своей сексуальной ориентации. За это мне грозит до трех лет тюрьмы, пытки и преследование до конца жизни», – говорит Рустам.

В 2019 году он обратился в российскую миграционную службу с ходатайством о предоставлении убежища. Аргументировал свое желание тем, что в Узбекистане для него существует риск преследований, в том числе связанных с сексуальной ориентацией или гендерной идентичностью. В конце января Рустам получил отказ.

Тогда же, в 2019 году, он обратился в Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) с просьбой помочь ему остаться в России или эмигрировать в Европу. В ООН уже несколько лет действует программа, по которой мигрантам, которым грозит опасность при возвращении на родину, помогают организовать переселение в другие страны.

По словам адвоката московской ЛГБТ-инициативы “Стимул” Антона Рыжова, в рамках этой программы заявитель должен пройти интервью, рассказать свою историю и объяснить, почему он нуждается в международной защите. На основе этих данных и страноведческих знаний сотрудников организации принимается решение о том, будет ООН помогать заявителю или нет. По итогам собеседования Рустам вошел в категорию мигрантов, которым помогают переселиться в европейские страны. Как долго будут готовиться документы, не понятно.

У Рустама же осталось всего 10 дней. В конце января Зюзинский районный суд постановил, что он нарушил миграционное законодательство, так как не покинул страну сразу после того, как получил отказ в предоставлении убежища на территории России, и присудил ему штраф в пять тысяч рублей. В течение десяти дней он должен самостоятельно выехать из страны, иначе все закончится принудительной депортацией.

Рыжов отмечает, что миграционное законодательство Рустам не нарушал. 21 января он получил отказ в предоставлении статуса беженца, а уже через три дня к нему домой пришли полицейские. По закону, у уроженца Узбекистана было три месяца на то, чтобы отказ обжаловать. В течение этого времени он мог легально находиться на территории России.

Уезжать в Узбекистан Рустам не планирует.

«Мне ехать некуда. Я лучше умру, чем вернусь на родину, – говорит он. – Родители меня, скорее всего, поддержат, но все равно заставят жениться, а потом всю жизнь прятаться. А я хочу жить свободно и не бояться честно говорить о том, что я гей».

Открытых данных о том, сколько мигрантов – представителей ЛГБТ-сообщества находятся сейчас в России и пытаются получить здесь статус беженца, нет. Миграционная служба ведет учет только тех, кто пересекли российскую границу. У ЛГБТ-инициативы «Стимул» сейчас около десятка таких дел. У комитета «Гражданское содействие» – еще 15.

При этом за все время работы организаций не было зафиксировано ни одного случая, когда обратившийся мигрант получал в России убежище. «В российской миграционной службе не считают, что наличие репрессивного законодательства в отношении представителей ЛГБТ-сообщества в тех странах, откуда мигранты уезжают, является достаточным основанием для предоставления статуса беженца. В итоге иностранных граждан просят представить документ о том, что в отношении них на родине уже возбуждено уголовное дело или что они находятся в розыске. Таких бумаг у заявителей, конечно, нет. Если в отношении них завели дело, то они уже вряд ли доберутся до России», – говорит Рыжов.

С ним согласна консультант по миграционным вопросам «Гражданского содействия» Варвара Третяк. «Недавно заявителю из Нигерии отказали в предоставлении убежища, аргументируя это тем, что он не смог подтвердить свою нетрадиционную ориентацию. Его просили предоставить членскую карточку о принадлежности к ЛГБТ-сообществу», – рассказывает Третяк.

Иногда вместо того, чтобы изучить положение дел в стране, сотрудники миграционной службы просто открывают сайты туристических агентств. На судебных заседаниях потом звучат выдержки из этих текстов с указанием на то, как прекрасно та или иная страна подходит для «семейного отдыха», добавляет консультант.
По ее словам, всех заявителей, которые обращаются за предоставлением убежища в России из-за преследований, связанных с сексуальной ориентацией, можно условно разделить на две группы. К первой относятся те, кто изначально приехал в Россию, чтобы попытаться получить здесь статус беженца. Ко второй – те, кто бежал из родной страны, а в России решил остаться в качестве трудового мигранта или студента. «Это недолговечные истории, потому что патент когда-то заканчивается, учеба тоже. Тогда эти «невидимые беженцы» обращаются за предоставлением убежища», – говорит Третяк.

Рустам – типичный представитель второй группы заявителей. Отказ в предоставлении ему убежища никого не удивил. «Эта история может создать неприятный прецедент. Мы боимся, что депортировать тогда начнут всех, кто обращаются за предоставлением убежища. Есть ощущение, что в январе появилось негласное указание: выдворять всех мигрантов после того, как они получают отказ в предоставлении статуса беженца. Иначе объяснить визит полицейских, поспешное заседание и вынесение решения суда о депортации сложно, – говорит консультант «Гражданского содействия», – однако надеемся, что это всего лишь единичная акция, бессмысленная и беспощадная».

Источник: Карина Меркурьева, «Радио Свобода»

https://refugee.ru/news/лучше-умру-чем-вернусь-гея-из-узбеки/